A PESTE FASCISTA ESTÁ A SER INOCULADA OUTRA VEZ NA EUROPA/Спустя 75 лет просторы Европы вновь засевают «зубами дракона»

9 setembro 2014, Resistir.info http://www.resistir.info (Portugal)

URL http://www.resistir.info/europa/dragon_teeth_01set14_p.html

por Yuriy Rubtsov

"Naturalmente – perguntou –, sabe do que se trata, Rieux? [...] Pois eu sei. [...] vi alguns casos em Paris, há uns vinte anos.   Simplesmente, nessa altura, não houve a coragem de lhe dar um nome. A opinião pública é sagrada:   nada de pânico.   Sobretudo, nada de pânico.   E depois, como dizia um colega:   'É impossível, toda a gente sabe que ela desapareceu do Ocidente' ". A Peste, Albert Camus, Lisboa, Livros do Brasil, p. 334.

Muitos órgãos de comunicação comparam a situação contemporânea na Europa com os dias anteriores à II Guerra Mundial. Gostava de fazer aqui uma correção importante. Neste momento estamos a assistir ao fomento pelo Ocidente de mais um regime nazi representado pela junta de Kiev e isso faz lembrar a segunda metade dos anos 30 em que aconteceu a mesma cooperação com a Alemanha, transformada num estado fascista.

Claro que a Ucrânia que conhecemos hoje não pode comparar-se à Alemanha de Hitler. Mas o primeiro golpe é meia batalha ganha. A adesão cega ao Führer começou com um cabo desconhecido a pregar a xenofobia e a vingança.

É um segredo do domínio público que os Estados Unidos foram coniventes com Adolf Hitler. A penetração dos EUA foi significativa e intensa, em especial a sua cooperação com

a indústria de guerra alemã. Em 1933 os Estados Unidos controlavam ramos cruciais da economia da Alemanha, assim como grandes bancos como o Deutsche Bank, Dresdner Bank, Donut Bank etc. 

Os grandes negócios começaram a confiar em Hitler. Foram os dias de afluência para o Partido Nacional-Socialista dos Trabalhadores Alemães, quando começaram a afluir os financiamentos do exterior. Graças a grandes donativos do grupo United Steeworks de Frotz Thyssen, (Vereinigte Stahlwerke AG), da I.G. Farbenindustrie AG (Interessen-Gemeinschaft Farbenindustrie AG) e do magnate da indústria mineira Emil Kirdorf, o partido obteve 6,4 milhões de votos e tornou-se o segundo maior partido no Reichstag (parlamento). Hjalmar Schacht (22/01/1877 – 03/06/1970), economista alemão, banqueiro, político liberal e cofundador em 1918 do Partido Democrático Alemão, tornou-se o elo de ligação fundamental entre a indústria alemã e os doadores estrangeiros.

Os negócios britânicos começaram a fazer donativos ao Führer e ao seu partido nazi. Em 4 de janeiro de 1932, Montague Norman, governador do Banco de Inglaterra de 1920 a 1944, encontrou-se com Hitler e com o chanceler alemão Franz von Papen para concluir um acordo secreto para fornecimento de fundos ao Partido Nacional-Socialista dos Trabalhadores Alemães. Estiveram presentes nesta reunião os dois irmãos Dulles. Os historiadores ocidentais evitam mencionar este facto. John Foster Dulles e Allen Dulles estavam ligados politicamente a advogados de Wall Street, serviçais do poder empresarial, que arrastaram os Estados Unidos para uma guerra nunca vista, que modelou decisivamente o mundo atual. Durante os anos 50, quando a Guerra fria estava no auge, estes dois irmãos, tremendamente poderosos, levaram os Estados Unidos para uma série de aventuras no exterior, cujos efeitos ainda estão a abalar o mundo. John Foster Dulles era secretário de Estado, enquanto o seu irmão, Allen Dulles, era diretor da Central Intelligence Agency (CIA).

Em 5 de março de 1933, realizaram-se eleições federais na Alemanha. Em consequência de donativos generosos vindos do exterior, o Partido Nazi no poder, liderado por Adolf Hitler, que fora nomeado chanceler a 30 de janeiro, registou um grande aumento de votos, surgindo de longe como o maior partido. Apesar disso, não conseguiu obter a maioria absoluta por direito próprio e foram precisos os votos do seu parceiro de coligação, o Partido Popular Nacional Alemão (DNVP), para uma maioria no Reichstag.

O novo governo alemão foi tratado de modo extremamente favorável pelos círculos dirigentes dos EUA e do Reino Unido. As democracias ocidentais mantiveram-se silenciosas quando Berlim se recusou a pagar as indemnizações. Hjalmar Schacht, presidente do Reichsbank e ministro da Economia, foi aos Estados Unidos em maio de 1933 para se encontrar com o presidente Franklin Delano Roosevelt e com importantes banqueiros da Wall Street. A Alemanha obteve um crédito de mil milhões de dólares. Em junho, durante uma visita a Norman em Londres, Schacht pediu um empréstimo de mais 2 mil milhões de dólares, assim como uma redução e eventual cessação do pagamento de antigos empréstimos. Assim, os nazis obtiveram uma coisa que os governos anteriores não tinham conseguido.

No Verão de 1934, a Grã-Bretanha assinou o Acordo de Transferência Anglo-Alemão que veio a ser uma das bases da política britânica em relação ao Terceiro Reich e, no final dos anos 30, a Alemanha passou a ser um parceiro comercial importante da Grã-Bretanha. O banco de Schroeder tornou-se o principal agente da Alemanha e da Grã-Bretanha e, em 1936, a sua filial de Nova Iorque fundiu-se com uma sociedade Rockefeller criando o banco de investimentos "Schroeder, Rockefeller and Co.", que oNew York Times descreveu como "eixo económico-propagandista de Berlim-Roma".

O "Memorando Secreto" foi emitido por Adolf Hitler em agosto de 1936. O memorando foi enviado apenas a alguns altos líderes nazis e o seu conteúdo – informações sobre o Plano Quadrienal – foi formalmente anunciado aos fiéis do partido em setembro de 1936, num comício do partido em Nuremberga. O Memorando Secreto estabelecia que, no prazo de quatro anos, a Alemanha teria forças armadas aptas a combater e a sua economia seria mobilizada para satisfazer as necessidades da guerra. Como ele próprio reconheceu, Hitler contava com crédito estrangeiro como base financeira para o seu plano quadrienal, portanto isso não levantou o menor alarme.

Em agosto de 1934, o gigante petrolífero americano, Standard Oil, comprou 296 mil hectares de terras na Alemanha e construiu grandes refinarias de petróleo que forneceram aos nazis. Na mesma altura, os Estados Unidos forneceram secretamente à Alemanha o mais moderno equipamento para fábricas de aviões, que em breve iriam produzir a aviação alemã. A Alemanha recebeu um grande número de patentes das firmas americanas Pratt and Whitney, Douglas e da Bendix Corporation, e o bombardeiro de mergulho "Junkers-87" foi construído usando exclusivamente tecnologia americana. Quando a guerra rebentou, os monopólios agarraram-se à velha regra, experimentada e comprovada – nada de pessoal, só negócios. Em 1941,quando a II Guerra Mundial avançava a todo o vapor, o investimento americano na economia alemã totalizava 475 milhões de dólares: só a Standard Oil investiu 120 milhões, a General Motors 35 milhões, a ITT 30 milhões e a Ford 17,5 milhões de dólares.

O que motivou o interesse dos negócios ocidentais no crescente poder da Alemanha nazi? O objetivo era empurrar Hitler para leste e invadir a Rússia. A conquista deLebensraum ("espaço vital") era, para Hitler e para o resto dos nacional-socialistas o objetivo mais importante da política externa alemã. Na primeira reunião com todos os principais generais e almirantes do Reich ("império"), em fevereiro de 1933, Hitler falou da "conquista de Lebensraum no leste e na sua implacável "germanização" como supremos objetivos da sua política externa. Para Hitler, a terra que proporcionaria suficiente Lebensraum para a Alemanha era a União Soviética que, para Hitler, era uma nação que possuía vastas terras agrícolas ricas e era habitada por Untermenschen (sub-humanos) eslavos, como Hitler os considerava, governados por um gangue de revolucionários judeus sedentos de sangue mas terrivelmente incompetentes, na opinião de Hitler. A seus olhos, esses povos não podiam ser germanizados; apenas o solo. Os anglo-saxões, com os corações cheios de ódio contra a Rússia, sentiram-se felizes quando Hitler anunciou as suas metas. Os seus corações também se encheram de alegria quando souberam que ele escrevera em Mein Kampf: "Nós, nacional-socialistas, traçamos conscientemente uma linha sob a direção da nossa política externa da guerra. Começamos onde terminámos há seiscentos anos. Acabamos com a perpétua marcha germânica para o sul e para o ocidente da Europa, e temos em vista as terras a leste. Pomos fim à política colonial e comercial anterior à guerra e entramos na política territorial do futuro. Mas se hoje falamos de novas terras na Europa, só podemos pensar principalmente na Rússia e nos estados fronteiriços que lhe estão sujeitos".

A política de apaziguamento foi implementada por países ocidentais nos anos 30 contra um pano de fundo de cooperação financeira e económica dos negócios anglo-saxões com a Alemanha nazi.

Em outubro de 1930, a Alemanha abandonou a Conferência para a Redução e Limitação de Armamentos de 1932-1934 (por vezes Conferência Mundial de Desarmamento ou Conferência de Desarmamento de Genebra) e a Liga das Nações. Em março de 1936, Hitler ordenou às suas tropas para reentrar abertamente no Renânia desmilitarizada ao abrigo do Tratado de Versalhes. Em março de 1938 foi anexada a Áustria. O Ocidente não reagiu; observava friamente o que estava a acontecer. Em dezembro de 1937, Hitler aprovou Fall Grün (Operação Verde), um plano militar alemão para ocupar a Checoslováquia. A execução desta operação foi cancelada depois de ter sido concluído o Pacto de Munique entre a Inglaterra, a França, a Itália e a Alemanha nazi, em 30 de setembro de1938. Mas Hitler nunca negou a sua intenção enquanto punha a sua assinatura ao lado das de Arthur Neville Chamberlain, de Édouard Daladier e de Benito Mussolini. A 21 de outubro, ordenou que se iniciassem os preparativos para o assalto final para anexação do resto da Checoslováquia e da Região de Klaipeda (também conhecida por Território de Memel) que fazia parte da Lituânia desde 1923. Em março de 1939, a Alemanha fez um ultimato à Polónia, exigindo a renegociação de Danzig. O Corredor Polaco (também conhecido por Corredor de Danzig, Corredor para o Mar ou Corredor de Gdansk) era um território situado na região da Pomerélia (Pomerânia de leste, anteriormente parte da Prússia ocidental) que permitia que a Segunda República da Polónia (1920-1939) tivesse acesso ao Báltico, dividindo assim o grosso da Alemanha da província da Prússia oriental. A cidade livre de Danzig (hoje a cidade polaca de Gdansk) ficou separada da Polónia e da Alemanha. 

Mas Memel e Danzig não eram as principais missões que satisfariam o Führer, quando concretizadas. Ele via claramente que ninguém no Ocidente tinha a mínima intenção de interferir no seu caminho. Em abril de 1939 ordenou secretamente que a Polónia fosse atacada a 1 de setembro.

Com a ocupação da Checoslováquia, a política de duas frentes de Hitler tornou-se um segredo aberto para os políticos e diplomatas mais míopes. A União Soviética ainda acalentava a esperança de montar um sistema coletivo de segurança na Europa. Conseguiu que Londres e Paris iniciassem conversações para criar uma aliança deveras eficaz para conter o agressor. Mas as conversações mostraram que os parceiros ocidentais estavam relutantes em conter o movimento de Hitler para leste. Sir Alexander Cadogan (subsecretário permanente do Foreign Office) citou Chamberlain a dizer que preferia resignar ao cargo de primeiro-ministro do que concluir um acordo com os "soviéticos".

Quando a Alemanha atacou a Polónia e a II Guerra Mundial começou, os líderes ocidentais acusaram a União Soviética e a Alemanha de terem assinado o Pacto de Não-Agressão de 23 de Agosto de 1939. Apoiados por um coro de mestres da propaganda e de historiadores parciais, a dançar segundo a sua música, disseram que não fora a política ocidental de apaziguamento, mas o acordo URSS-Alemanha que provocara a guerra.

Nem Londres, nem Washington, nem Paris querem ouvir a verdade sobre estes acontecimentos, apesar de terem assinado o veredito do Julgamento de Nuremberga que considerou a Alemanha culpada de graves crimes e violações do direito internacional e das leis da guerra. Podemos ver claramente o que está por trás disso. Os círculos políticos e financeiros dos Estados Unidos, da Grã-Bretanha e da França estiveram demasiado envolvidos no fomento do regime fascista e foram coniventes no que ele fazia enquanto se agarravam à política de apaziguamento. Incitaram Hitler a avançar para leste.

O Ocidente não reconhece a responsabilidade de ter apoiado o regime de Hitler, e recusa-se a reconhecer a sua culpa. Faz o melhor que pode para impedir o regresso da Rússia ao palco mundial como ator principal. Fomenta a úlcera do nazismo e da xenofobia que surge mesmo em frente aos seus olhos. Para esconder a verdade faz circular a história inventada por Washington e inculcada pela Europa sobre a "agressão russa" contra a Ucrânia. A Rússia é demonizada e provocada para uma intervenção direta a fim de passar a fazer parte do conflito interno da Ucrânia.
 
Vou repetir que a junta de Kiev não é a mesma liga que o regime de Hitler. Mas a história prova que a úlcera do nazismo, misturada com a substância venenosa da russofobia cresce rapidamente e, mais cedo ou mais tarde, ficará fora de controlo daqueles que a encorajaram. O slogan "Ucrânia acima de tudo" parece uma nova versão do"Deutschland über alles" ("Alemanha acima de tudo") da Alemanha nazi. É o que inspira os crimes praticados pelos dirigentes da Ucrânia na Novorússia.

01/setembro/2014

O original encontra-se em www.strategic-culture.org/... . Tradução de Margarida Ferreira.

----------

СПУСТЯ 75 ЛЕТ ПРОСТОРЫ ЕВРОПЫ ВНОВЬ ЗАСЕВАЮТ «ЗУБАМИ ДРАКОНА»

01.09.2014, Фонд Стратегической Культуры http://www.fondsk.ru (RUSSIA)

http://www.fondsk.ru/news/2014/09/01/spustja-75-let-prostory-evropy-vnov-zasevajut-zubami-drakona-29233.html

Юрий РУБЦОВ

В нередко тиражируемое СМИ наблюдение о том, что нынешний день очень напоминает обстановку кануна Второй мировой войны, я бы внес существенную поправку. О второй половине 1930-х годов в Европе напоминает не столько международная обстановка в целом, сколько линия Запада на пестование очередного нацистского режима в лице киевской хунты.

Разумеется, последняя, что называется, ростом не вышла для прямого уподобления нацистскому режиму гитлеровской Германии. Но – лиха беда начало. Бесноватый фюрер тоже когда-то был безвестным ефрейтором и начинающим проповедником ксенофобии и реванша.

Давно уже не секрет, что кредит на войну Адольф Гитлер взял у Америки. Её сотрудничество с немецким военно-промышленным комплексом было настолько интенсивным и всепроникающим, что к 1933 г. под контролем американского финансового капитала оказались ключевые отрасли германской промышленности и такие крупные банки, как «Дойче Банк», «Дрезднер Банк», «Донат Банк» и другие.

Как только большой капитал поверил в Гитлера, НСДАП стала переживать финансовое чудо. Уже в сентябре 1930 г. благодаря крупным пожертвованиям основателя и совладельца концерна «Объединенные сталелитейные заводы» Ф. Тиссена, хозяев крупнейшего военно-химического концерна «И.Г. Фарбениндустри» и угольного барона Э. Кирдорфа партия получила 6,4 млн. голосов, заняла второе место в рейхстаге, после чего щедрые вливания из-за рубежа активизировались. Основным связующим звеном между крупнейшими немецкими промышленниками и зарубежными финансистами становится Я. Шахт.

К финансированию нацистской партии и лично будущего фюрера подключился и британский капитал. 4 января 1932 г. состоялась встреча крупнейшего английского финансиста М. Нормана с Гитлером и главой германского правительства Ф. фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании НСДАП. На этой встрече присутствовали также и американские политики братья Даллесы, о чём не любят упоминать их биографы. В результате на новых выборах нацистская партия становится безоговорочным лидером, а Гитлер 30 января 1933 г. занимает кресло рейхсканцлера.

Отношение англо-американских правящих кругов к новому правительству было крайне благожелательным. Когда Берлин отказался платить репарации, западные демократии не предъявили ему по этому поводу никаких претензий. Более того, после поездки поставленного во главе рейхсбанка Я. Шахта в США в мае 1933 г. и его встречи с президентом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии новые кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне того же года во время поездки в Лондон и встречи с М. Норманом Я. Шахт добивается предоставления английского займа в 2 млрд. долл. и сокращения, а потом и прекращения платежей по старым займам. Таким образом, нацисты получили то, чего добивались.

Летом 1934 г. Британия заключила англо-германское трансфертное соглашение, ставшее одной из основ британской политики по отношению к Третьему рейху, и к концу 30-х годов Германия превращается в основного торгового партнёра Англии. Банк К. фон Шрёдера превращается в главного агента Германии в Великобритании, а в 1936 г. его отделение в Нью-Йорке объединяется с домом Рокфеллеров для создания инвестиционного банка «Шрёдер, Рокфеллер и Кº», который журнал «Таймс» назвал «экономическим пропагандистом оси Берлин–Рим».

В августе 1936 г. Гитлер утвердил секретный «меморандум о задачах четырехлетнего плана». Эти задачи формулировались следующим образом: «1) через четыре года Германия должна иметь боеспособную армию, 2) через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне». Как признавался сам Гитлер, свой четырёхлетний план он задумал на финансовом основании зарубежного кредита, поэтому реализация «четырехлетки» никогда не внушала ему ни малейшей тревоги.

Еще факт: в августе 1934 г. американская «Стандарт Ойл» приобрела в Германии 730 тыс. акров земли и построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было тайно доставлено самое современное оборудование для авиационных заводов, на котором начнётся производство немецких самолетов. От американских фирм «Пратт и Уитни», «Дуглас», «Бендикс Авиэйшн» Германия получила большое количество военных патентов, и по американским технологиям строился «Юнкерс-87».

Начавшаяся Вторая мировая война ничуть не изменила курс монополий на контакты с гитлеровским режимом, по-прежнему царил известный принцип «ничего личного, только – бизнес». К 1941 г. американские инвестиции в экономику Германии составили 475 млн. долл. «Стандарт Ойл» вложила в неё 120 млн., «Дженерал моторс» – 35 млн., «Международная телефонная и телеграфная корпорация» (ИТТ) – 30 млн., «Форд» – 17,5 млн.

Зададимся вопросом: а для чего западному капиталу требовался быстро растущий гомункул германского нацизма? Чтобы направить его на Восток, против России. Гитлер с его маниакальным стремлением «захвата нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизацией» (эти основные пункты деятельности возглавляемого им правительства А. Гитлер изложил уже на первом после вступления на пост рейхсканцлера совещании с высшим командованием вооружённых сил 3 февраля 1933 г.) был как нельзя кстати исходившим ненавистью к России англо-саксонским правителям. Для них именинами сердца были слова из «Майн кампф»: «Мы возобновляем движение в том направлении, в котором оно было приостановлено шесть веков тому назад. Мы прекращаем вечное германское движение на юг и запад Европы и обращаем взор на земли на Востоке… И если мы сегодня говорим о новых землях в Европе, то думаем в первую очередь только о России и подвластных ей окраинных государствах».

Теснейшее финансово-экономическое сотрудничество англо-американских и нацистских деловых кругов было тем фоном, на котором в 1930-х годах западными странами проводилась политика умиротворения агрессора.

В октябре 1933 г. Германия покинула Конференцию по разоружению и объявила о выходе из Лиги Наций. В марте 1936 г., оккупировав Рейнскую область, Германия ликвидировала её демилитаризованный статус. В марте 1938 г. была аннексирована Австрия. На все это Запад взирал с хладнокровием.

В декабре 1937 г. Гитлер утвердил план «Грюн», предусматривающий захват Чехословакии. С ним он приехал 29 сентября 1938 г. в Мюнхен. Держа его в памяти, ставил подпись под соглашением об отторжении Судет рядом с подписями Н. Чемберлена, Э. Даладье и Б. Муссолини. А уже 21 октября фюрер отдаёт директиву, в которой ставит перед вермахтом задачи по подготовке к «окончательному» решению вопроса «об оставшейся части Чехии» и овладению Мемельской областью, с 1923 г. входившей в состав Литвы. 21 марта 1939 г. Польше был предъявлен ультиматум о Данциге и «данцигском коридоре». 

Однако по большому счету не Мемель и не Данциг занимали ум фюрера. 3 апреля 1939 г., отлично видя, что никто на Западе не собирается препятствовать его завоеваниям, он отдал совершенно секретную директиву, в которой определил время нападения на Польшу – 1 сентября того же года.

Западные державы вели двуличную политику даже тогда, когда с полным захватом Чехословакии захватнические планы Гитлера перестали быть секретом даже для самых близоруких политиков и дипломатов. Советский Союз, не утративший надежд на создание системы коллективной безопасности, весной 1939-го сумел склонить Лондон и Париж к переговорам с целью формирования по-настоящему эффективного союза в противодействие агрессору. Однако переговоры показали полное нежелание западных партнеров препятствовать Гитлеру в его продвижении на Восток. Характеризуя отношение Н. Чемберлена к возможности союзных отношений с СССР, заместитель министра иностранных дел Великобритании А. Кадоган писал: «Премьер-министр заявил, что он скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами».

Когда же нападение Германии на Польшу, а стало быть, и начало Второй мировой войны стало фактом, западные лидеры, а вслед за ними сонм пропагандистов и ангажированных историков стали увязывать причины мирового конфликта, естественно, не с близорукой политикой умиротворения, а с советско-германским договором о ненападении от 23 августа 1939 г. 

Восстановить подлинную правду о поджигателях войны и их покровителях сегодня не стремятся ни в Лондоне, ни в Вашингтоне, ни в Париже, хотя подписи представителей судебной власти этих государств стоят под приговором Нюрнбергского международного военного трибунала, который признал агрессию фашистской Германии тягчайшим преступлением международного характера. Такое поведение понятно. Слишком замараны тогдашние политические и финансовые власти крупнейших западных государств во вскармливании фашистского режима, потакании ему под видом умиротворения и подталкивании Гитлера к агрессии на Восток.

Не признавая своей вины за поддержку гитлеровского режима, Запад не готов и извлекать уроки из прошлого. Чтобы не дать России вернуться в число мировых акторов, он холит у нее под боком гнойник нацизма и ксенофобии и под предлогом выдуманного в Вашингтоне и насаждаемого европейцам тезиса о «российской агрессии» демонизирует нашу страну, провоцирует её на прямое вмешательство в украинский конфликт.

Повторимся, киевская хунта пока не идентична гитлеровскому режиму. Но, как показывает исторический опыт, гомункул нацизма в реторте с адским раствором русофобии растет очень быстро и рано или поздно выходит из-под контроля своих «родителей». Разве ни о чем не напоминает лозунг украинского радикального национализма «Україна понад усе» – ремейк «Германии превыше всего» – и кровавая практика его воплощения в Новороссии?