01.06.2015, Strategic Culture Foundation http://www.strategic-culture.org (Russia), Фонд стратегической культуры http://www.fondsk.ru (Россия)
Valéry VRUBLEVSKY
Poland is suffering political amnesia.
The condition gets acute any time one mentions the mass crimes committed against Polish nationals.
There is a plethora of examples to prove the case. The Volyn massacre is the
most illustrative one. Ukrainian nationalists brutally tortured and killed
dozens of thousands of old men, women and children. For all that, the Polish
government supports the successors of Stepan Bandera who have seized power in
Ukraine.
There is another example – the pogroms in Wola that took
place during the Warsaw uprising (Wola - a district of western Warsaw). German
fascists killed around 60 thousand Poles in two days (August 5-6, 1944) - the
largest single massacre in WWII.
Today the Polish authorities do the best to get around the
details that led to the tragedy. A lot has been said in Poland about the Warsaw uprising. By and
large it all boils down to denigrating Soviet soldiers who deliberately
remained where they were as allowing the Wehrmacht time to regroup and put the
insurgence down. It is said that, whatever Russians say about liberating Poland
«Bolsheviks are even worse than Hitlerites», no matter German fascists killed
Poles just because they were Slav people. That’s exactly what they did in Wola.
The reason Germans were so cruel towards Poles is an open
secret. In their statements Nazi top
officials were candid enough explaining
their attitude. But Polish and Ukrainian propaganda outlets keep silent about
it. The following examples are eloquent enough. Just one week prior to the
launching of the attack on Poland, Hitler made an address to his chief military
commanders at Obersalzberg on August 22, 1939. He said, «Our strength consists
in our speed and in our brutality. Genghis Khan led millions of women and
children to slaughter – with premeditation and a happy heart. History sees in
him solely the founder of a state. It’s a matter of indifference to me what a
weak western European civilization will say about me. I have issued the command
– and I’ll have anybody who utters but one word of criticism executed by a
firing squad – that our war aim does not consist in reaching certain lines, but
in the physical destruction of the enemy. Accordingly, I have placed my
death-head formation in readiness – for the present only in the East – with
orders to them to send to death mercilessly and without compassion, men, women,
and children of Polish derivation and language. Only thus shall we gain the
living space (Lebensraum) which we need.»
Hans Frank was appointed Governor General of the Occupied
Polish Territories by a Hitler decree dated 12 October 1939. On January 1, 1940
the official told the conference of department heads that he was given an order
to devastate the territory leaving no traces of economy, culture, social and
political structures. He said Poland was wartime a booty to be treated
accordingly.
The Nazi really made no difference between their words and
deeds. The destruction of Warsaw and the Volyn massacre provide a good evidence
to go upon. Neither the contemporary Polish Russophobe propaganda warriors, nor
overseas story-tellers shed light on who was behind the tragic events. One has
to get acquainted with the testimony provided right after the massacre by
witnesses, those who saw what happened with their own eyes to testify right
after the events. Underground Trybuna Wolnosci (the edition N 64, 1944), a
newspaper of Polish Workers Party, published an article signed by Lieutenant
Zenon (real name Zenon Kliszko), deputy commander of Army Liudova (the People's
Army of Poland) at the time of Warsaw uprising. He said, «The very thought of
bloodshed in Warsaw, the city lying in ruins, never leaves the minds of those
who fight for full liberation of the country from the Hitler’s yoke. The
stronger is the pain, the more clearly we realize how hard our people suffered
and how important it is to pinpoint the real culprits. All the details have to
be clarified and come into the open. The problem of uprising in Poland has been
many times discussed on the pages of party press. The leadership of party noted
that such an action cannot be improvised. It has to be thoroughly planned
taking into consideration the experience gathered by guerilla movement. It has
to coincide with an active phase of mass struggle. It is imperative to
coordinate activities with allied military, especially with the Red Army
liberating Poland…
These days the German Eastern Front was rolling back. There
was an impression that the Red Army and Polish people were about to liberate
Warsaw from Hitler’s occupants. The great victories of Red Army made leaders of
Armia Krajowa (the Home Army) panic. They decided to seize Warsaw and bring
their reactionary clique to power.
Contrary to good reason and logic and ignoring the opinion
of others, the Armia Krajowa incited the uprising in August 1. The rebellion
unleashed by Bor (meaning «the Forest» - the code-name of General Count Tadeusz
Komorowski, the commander in chief a day before the capitulation of the Warsaw
uprising) and his accomplices happened to be a criminal political venture.
As soon as the uprising started the real intentions of its
leaders became known. The staff of Armia Krajowa failed to come up with an
operational plan. The action was not well-prepared. True, the state of combat
readiness had been declared a number of times for training purposes. There was
no clarity about the start of combat action - the H-hour was changed all the
time. Many Armia Krajowa units were not engaged in the operation at all. The
real intent was not to organize an uprising against Germans, but rather
liberate the city without the participation of Soviet forces. That’s what the
root of the problem was and that’s what doomed the action to failure. Two days
before the insurgence the «convent of independent organizations» spread around
leaflets denigrating the Red Army. The leadership of Armia Krajowa was blinded
by hatred. It forgot about Germans in Warsaw. It said that the units of Red
Army deployed at the forward edge of battle area were nothing else but dozens
of tank divisions ready to enter the city at any given moment. The Armia
Krajowa commanders did not consider Germans to be their enemies anymore.
They considered the Soviet Union and entire camp of Polish
democracy as the prime target. That’s what made the leadership of Armia Krajowa
and the Polish London-based government-in-exile commit this grave crime in
Warsaw».
The testimony adduced here provides undisputed evidence
which allows to strictly define what really caused the Wola tragic events.
------
Вольская
резня. Свидетельство
политической амнезии
05.06.2015, Фонд стратегической культуры http://www.fondsk.ru (Россия), Strategic Culture Foundation http://www.strategic-culture.org (Russia)
Польша страдает поразительной политической амнезией во всём, что
связано с массовыми преступлениями нацистов против польского народа. Один
из самых показательных примеров – Волынская резня 1943 года, которая унесла десятки тысяч жизней поляков, убитых украинскими нацистами. Память о трагедии не исчезла, но
это не мешает польским властям поддерживать в Киеве идейных наследников тех, кто
учинил резню на Волыни.
Другой пример - Вольская резня в ходе Варшавского восстания (Воля - район польской столицы). Тогда всего лишь за пару дней, 5-6 августа 1944 года, нацистами, на этот раз немецкими, было
уничтожено около 60.000 поляков. Это преступление стало самым массовым единовременным убийством мирного населения в Европе во время Второй мировой войны.
Причины, по которым немецкие и украинские нацистыуничтожали поляков десятками тысяч, не
составляют секрета. Высказывания на этот счет нацистских вождей, бесстыдно замалчиваемые сегодня польскими и украинскими пропагандистами, очень откровенны.
22 августа 1939 г. Гитлер, выступая перед своими генералами в Оберзальцберге, заявил: «Я отдавал приказы и приказываю расстреливать каждого, кто
посмеет вымолвить хоть слово критики в отношении того, что
война не имеет своей целью дойти до определенной границы, а только физическое уничтожение противника. Вот
поэтому я направил на восток мои «тотенкопфсштандарте», приказав им безжалостно уничтожать всех мужчин, женщин и детей польской расы и языка. Лишь
таким способом мы завоюем столь необходимую нам территорию».
Выполнение этих планов после захвата Польши нацистами было поручено казнённому впоследствии по приговору Нюрнбергского трибунала Гансу Франку. 19 января 1940 года он сообщал на конференции начальников департаментов Генерал-губернаторства, созданного на части территории оккупированной немцами Польши: «15 сентября 1939 года мне было поручено осуществлять власть на захваченных восточных землях. Я получил специальный приказ неукоснительно разрушать все на этих территориях, являющихся военной добычей, территориях, где ведется война; приказ превращать всё то, что
там находилось, в груду развалин в социально-экономическом, культурном и политическом смысле этого слова».
Дела
нацистских главарей не расходились со словами. И трагедия разрушенной Варшавы, и Вольская резня – тому подтверждения. Свет
на события тех дней проливают свидетельства их непосредственных участников, появившиеся вскоре после трагедии. Вот
выдержка из статьи, опубликованной в № 64 за 1944 год газеты Trybuna Wolnosci – органа действовавшей в подполье Польской рабочей партии. Статья за подписью «поручик Зенон» (настоящее имя - Zenon Kliszko) была
написана заместителем командира группировки Армии Людовой во время Варшавского восстания. Статья написана языком тех лет, но
она передаёт напряжение борьбы, которая разворачивалась по мере того, как
Красная армия, освобождавшая Европу, продвигалась на запад:
«Мысль о Варшаве, о нашей окровавленной, лежащей в руинах столице, ни
на минуту не оставляет тех, кто
борется за полное освобождение страны от гитлеровского ига. Но
чем сильнее наша боль в связи с варшавской трагедией, чем
лучше мы отдаем себе отчет о потерях, которые причинили варшавские события народу, тем
настоятельнее необходимость определить виновников трагедии. Вопрос о варшавском восстании должен быть полностью выяснен нашим общественным мнением.
Проблема вооруженного восстания в Польше не раз обсуждалась на страницах нашей партийной прессы... Руководство партии исходило из того, что
вооруженное восстание не может быть актом импровизации, оно
должно быть тщательно подготовлено всем развитием партизанского движения, что
оно может начаться на волне массовой активной борьбы и непременным для него условием является согласование действий между штабами союзнических армий, и в первую очередь со штабом Красной Армии, несущей освобождение Польше…
В то
же время реакционные элементы лондонского представительства и санационное руководство Армии Крайовой физически и морально разоружали народ, провозглашая лозунг пассивного ожидания, лозунг «стоять с оружием у ноги». Под
влиянием изменения соотношения политических и общественных сил в стране, под
воздействием низов, которые все энергичнее протестовали против политики пассивности, командование Армии Крайовой решилось, чтобы избежать изоляции от общественности, внести формальную поправку в свою позицию — перейти к так называемой «ограниченной борьбе»...
Когда Восточный фронт стал быстро откатываться на запад, когда казалось, что Красная Армия и польский народ вот-вот
освободят Варшаву от гитлеровских оккупантов, руководство Армии Крайовой охватила паника в связи с замечательными успехами Красной Армии, и оно
решило как можно скорее захватить власть в Варшаве...
В течение 6 дней, предшествовавших восстанию, руководство Армии Крайовой подвергло жителей столицы тяжкому испытанию. Со
дня на день переносилось начало восстания, город оставался в напряженном состоянии боевой готовности. В таких условиях нельзя было застать врасплох гитлеровских оккупантов. Зато
начало восстания было неожиданным для командования Красной Армии, для
командования Армии Людовой. Как
в июле и августе 1939 г., так и через 5 лет, в июле 1944 г., санационная клика сделала все, чтобы не допустить соглашения военных и политических организаций, действовавших на территории Варшавы, не
допустила и совместного, хотя
бы спорадического обсуждения политической и военной обстановки на варшавском участке фронта...
Вопреки логике и здравому смыслу, не
учитывая мнения других, руководство Армии Крайовой спровоцировало восстание 1 августа. Уже первые дни ясно показали, что
начатая… акция является преступной политической авантюрой.
Первые дни восстания разоблачили истинные намерения реакционных инспираторов восстания. Даже
для постороннего наблюдателя становилось очевидным, что
АКовский штаб не разработал общего оперативного плана восстания, что
с военной точки зрения оно не было подготовлено. Хотя
за несколько дней до восстания неоднократно объявлялось о состоянии всеобщей боевой готовности и шла безответственная игра со сроками восстания, значительная часть отрядов Армии Крайовой не была привлечена к проведению военных операций. Многие из них были отрезаны от своих сборных пунктов, оказались без оружия и снаряжения...
Источником этих промахов и ошибок военного характера было стремление штаба Армии Крайовой поднять восстание не против немцев, а против Советского Союза... За
два дня до восстания так называемый конвент независимых организаций… расклеил на улицах Варшавы листовки с клеветой на Красную Армию. Из-за слепой ненависти к лагерю польской демократии… штаб
АК уже не замечал немцев в Варшаве, зато
передовые части Красной Армии выдавал за десятки танковых дивизий, готовых в любой момент ворваться в город. Эти господа уже не считали немцев врагами.
Своим главным врагом они считали Советский Союз и весь
лагерь польской демократии. Вот в чем кроются корни тяжкого преступления в
отношении Варшавы, совершенного командованием Армии Крайовой и
представительством эмигрантского правительства в Лондоне».
В этом же, добавим мы к выводу автора статьи, кроются и
корни Вольской трагедии.
Nenhum comentário:
Postar um comentário